Приходилось пилить.
Они выкатили берёзу из-под навеса, приладились и начали.
Хрипун с минуту поглядел на них, взял топор, потрогал большим пальцем лезвие и сказал:
— Туповат. Пойду на бруске поточу.
Он завернул за угол сарая с топором и тележкой, слышно было, как в доме хлопнула дверь.
— Точно попали, — сказал старшина. — Пойдём за ним, вроде бы воды попить.
— Чтоб воды попить — надо попилить немного, вспотеть.
— Я уже вспотел, пока с этим дубом целовался.
— Тьфу! Что за пила? Не пилит.
— Да вы не дёргайте, товарищ капитан! А пила как пила — вещественное доказательство. Помните? Кража в хозмаге.
— Тупая! Неразведённая!
— Да вы не дёргайте! Пилите мягче!
Из-за сарая между тем вышла какая-то баба и остановилась, глядя на пильщиков.
— Баба какая-то, — шепнул старшина. — Пилите, пилите, товарищ капитан! Баба смотрит! Да вы не дёргайте!
— Сам не дёргай! — сквозь зубы прошипел капитан.
— Извините, товарищ капитан. Не ругайтесь. Баба смотрит. Наверно, хозяйка Хрипуна.
Постояв минутку, баба скрылась за углом.
— Ей понравилось, как мы пилим, — сказал старшина. — Я видел на её лице удовольствие. Ладно, хорош. Пошли воду пить. На месте сориентируемся. Главное — взять Пахана врасплох.
Однако ориентироваться им пришлось, не сходя с места. Из-за сара снова вышла баба, на лице которой было написано удовольствие, а с нею другая. У другой на лице удовольствия не было. Увидев пиление берёзы, она вдруг закричала:
— А-а-а! Кто? Не дам!
Тут она подлетела к старшине Тараканову и схватила его за усы.
— Не дам! Не твоё! — как сумасшедшая орала она. — Не имеешь права! Ты её сажал? Ты её валил? Не твоё! Не дам берёзу пилить!
На этот крик из-за сарая повалили мужики и бабы.
— Позволь, хозяйка! — орал старшина. — Нам хозяин велел пилить. Хрипун. Пошёл топор точить.
— Не да-а-а-ам! Не твоё! Не тронь, усатая морда!
— Где Хрипун? Где Хрипун? — орал старшина, отбиваясь от наскоков.
— Ну я Хрипун, — сказал низкорослый с одним глазом дядя, выходя из толпы. — В чём дело?
— Ты Хрипун? — растерялся старшина. — А где другой Хрипун?
— Это какой другой? Лёшка, что ли?
— Ну я Лёшка Хрипун, — сказал новый Хрипун, вылезая из-за поломанной телеги.
— Да что вы, все, что ль, здесь Хрипуны? А где Хрипун, что хлеб на тележке вёз?
— Да это дядя Митяй! Третий дом по красному посаду.
Тут вся толпа, дёргая старшину и капитана за локти, повалила вдоль красного посада. Какие-то шавчонки гавкали и вертелись под ногами, галдели Хрипуны, и баба орала про берёзу:
— Не имеешь права мою берёзу пилить! Не сажал!
Добежав до третьего дома, хозяйка берёзы взлетела на крыльцо и принялась колошматить в дверь.
— Выходи, Митяй! — колотилась она. — Выходи! Поговорим про берёзу!
Дверь распахнулась, и на крыльцо вылетела толстая тётка в галошах на босу ногу. Она скрестила руки на груди и закричала с места в карьер:
— А ты мне всю усадьбу истоптала!
И в этот момент, когда всё внимание толпы переключилось на крыльцо, капитан дёрнул старшину за рукав, они нырнули в щель между баней и забором и тут же увидели за баней две фигуры, которые крадучись бежали к скотному двору.
— Стой! — крикнул капитан.
И тут одна фигура поворотила к ним квадратную свою будку, приложила к носу чёрную фигу. Из фиги блеснуло громом, грохнуло огнём, и раздался выстрел.
Пуля ударила в пилу. Пила взвизгнула, а пуля дьявольским рикошетом ринулась на край деревни и перешибла известную нам телевизионную антенну.
